:D

[laughingkim]

дабы не утерять

04.12.2009 в 17:06

Пишет  Граф Некобака:

Название: нет
Автор: Граф Некобака
Бета: Yuki MD, Selena Din, Elskar Deg
Фендом: Hetalia Axis Powers
Пэйринг/Персонажи: Германия/Италия, Италия/Германия, намек на Англия/Франция
Рейтинг: NC-17
Жанр: мини, романс, стеб, слэш
Дисклеймер: все Химаруино, фантазия моя
От автора: написано для Листа(германо-италия) и Юки(англо-франция)


- Братик Франция! - Италия как всегда вопил в телефонную трубку. - Это был такой страшный сон, такой страшный, я проснулся в слезах и на полу, - Венециано истерил и не мог успокоиться.
Франциск только тяжело вздохнул:
- Что, опять? Что на этот раз?
- Мне снова приснилось, что Германия меня бросил, я так не могуууууу, - это так мерзко, когда эти итальянцы плачут, - что мне делаааать?
- Что делают итальянцы, когда им кто-то нравится? - Франциск зевнул и потер глаза.
- Целуются? - неуверенный итальянец перестал хныкать, но по-прежнему хлюпал носом, и от этого по телу пробегали мурашки.
- Целуются? Всего-то? - Франция захохотал. Он поудобнее уселся в кресле, провел рукой по кудрявым волосам и самодовольно продолжил: - Ты забываешь о том, что в жизни есть более прекрасные и приятные вещи. Как например, занятия любовью.
На том конце провода повисла напряженная тишина. Было даже слышно, как шевелятся шестеренки в голове Италии. Какое-то из этих слов он явно слышал впервые.
- Занятия? Ну мы занимаемся каждое утро, - на этих словах Франция облегченно вздохнул, - мы просыпаемся и начинаем заниматься втроем: я, Германия и Япония, - Франция удивился, - мы сначала бегаем, потом делаем упражнения, потом слушаем лекцию Германии, а потом едим! - Италия сиял от счастья.
Франция схватился за голову и заорал в трубку:
- Кретин! Я не про эти занятия! Я про любовь... про секс, понимаешь?
Напряжение на том конце провода усилилось.
- Братик, о чем ты? Я люблю Германию, но как им заниматься?
Теперь молчание воцарилось с французской стороны телефонной линии. В самом деле, если разговоры прослушиваются - на телефонной станции умерли со смеху. Камасутра по телефону, и это в 21 веке.
Франция задумался. Может ли он объяснить, что такое любовь? Может ли он рассказать, пусть даже и брату, как это чувство разрывает его изнутри? Сколько боли и удовольствия оно приносит. Это чувство... Каким оно должно быть, если не таким? Кто знает, как правильно любить, как строить отношения, как правильно вести себя. Когда в конце-концов переходить к интимной близости.
Несколько дней назад он открыл дверь, а на пороге стоял пьяный в доску Артур с бутылкой виски в руке. Он мямлил что-то про Америку, про ненависть, про Россию, сломавшего стул, про Силенд и еще про что-то. Бесцеремонно ввалился в дом и, не разуваясь, кое-как дополз до кровати. Сколько грусти было в глазах Англии. Сколько сладкой боли. Как нежно он прижался к Франциску, севшему рядом. Уткнулся носом в ложбинку между ключицами, плакал, гладил его. Каждое прикосновение пальцев, как ожог - такое желанное и такое горячее, эти по-детски выпяченные губы, каждый поцелуй которых сводит с ума. Эти волны ласки и отчаянья захлестывали Францию, накрывали с головой, топили в мучительном желании. Тело Артура будто гладкий шелк, совершенное в своем великолепии. Светлые волосы, пахнущие ванилью. Стоп, ваниль? Это же тот шампунь, который он подарил ему на день рожденья? Зарыться носом поглубже в копну волос и вдыхать, задыхаться этим ароматом.
Франция не знал, что с этим делать. Он не хотел пользоваться ситуацией и кое-как, предварительно раздев, уложил пьяного Англию спать. Артур уснул в его руках, а Франциск потом почти весь остаток ночи не мог сомкнуть глаз и осторожно гладил того по голове, стараясь не разбудить. Стоит ли говорить о том, что утро началось с бешеного крика Англии, быстрого собирания шмоток с пола, пощечины и хлопанья дверью?
Как научить любить кого-то, если сам не можешь устроить свою личную жизнь?
- Ну в общем смотри, - француз понял, что молчание слишком затянулось, - ты по утрам как себя чувствуешь? Ничего необычного у тебя не происходит? Я имею ввиду ТАМ.
- Там? - Италия заинтересовался.
Франция снова вздохнул. Тут намеками ничего не добьешься, надо говорить напрямую:
- Ты по утрам никогда не заглядывал в свои трусы? Там определенно можно найти кое-что интересное.
- Ааааа, вот о чем говорит братик, - Венециано был счастлив от своей собственной сообразительности. - Да, там у меня твердеет и когда гладишь становится приятно.
- Отлично, кое-что ты уже знаешь, - Франциск немного обрадовался, не придется проводить лекцию по биологии для 9 класса. - А ты утром проснись раньше Германии и залезь в трусы к нему. У него там то же самое. Сделай и Людвигу приятно. Это называется заниматься любовью. А еще лучше не руками, а ртом. Представь, что перед тобой огромный чупа-чупс и тебе нужно его весь облизать. Давай, ты же любишь сладкое, - мужчина говорил и удивлялся, как у него хватает слов на объяснение таких вещей.
- Я понял! Я так и сделаю! Спасибо, братик! - на том конце провода послышались гудки.
Франция повесил трубку.
- Надеюсь, мой глупый братец все сделает правильно. Да и кто ему поможет, если не я, - он укутался в одеяло и вспомнил спящего Артура. Нет, нельзя себя сдерживать. Ведь Англия уже мог быть его, а теперь нужно ждать следующего раза. Франциск перевернулся на спину, и его рука скользнула между ног.
Венециано же дошел до ванной и решил почистить зубы.
- Раз уж это наш первый раз, то пусть он будет особенным, - сказал итальянец себе в зеркало и улыбнулся. Он сделает Германии приятно. Так приятно, что тот точно не захочет с ним расставаться. Ведь Дойцу тоже его любит, хоть и не показывает вида; остается совсем немного - заняться этой самой любовью.
Италия зашел в комнату. На лице Германии играли лучи рассвета, и он улыбался. Эта улыбка завораживала, так что влюбленный итальянец даже на долю секунды забыл, о чем они только что говорили с братом. Рассвет! Точно! Людвиг скоро проснется, нужно поспешить.
- Отлично, я это сделаю! - Венециано аккуратно, чтобы не разбудить спящего, стащил с него одеяло и спустил голубые с заплаткой трусы. "Странно, я никогда не обращал внимания на его белье", - подумал он и провел пальцем по внутренней стороне бедра Германии. "А еще у него больше, чем у меня. И уж точно больше, чем у Японии. Значит, большой чупа-чупс, да?" - Италия высунул язык и кончиком его дотронулся головки возбужденного члена немца. Тот приподнялся немного, словно навстречу, и Италия аккуратно, одними губами обнял его. Германия во сне задышал чаще и еле слышно застонал. "Кажется, ему нравится, это хорошо, тогда он не уйдет от меня", - итальянец взял член правой рукой, заглотил его немного глубже и начал, не отрывая губ, облизывать. Второй рукой он гладил живот немца, дыхание которого становилось все чаще и ноги начали легонько дрожать. "Здорово, это правда так здорово, огромный чупа-чупс, оооо", - Венециано был счастлив, он двигал языком и губами все быстрее. Казалось тело Германии плавится под ним.
- Ве...Венециано!! Что ты делаешь? - простонал проснувшийся и ничего не понимающий Людвиг. - А!..
Член Германии пульсировал во рту итальянца, а в рот ударила соленая жидкость.
- Венеци...
- Ааааааа, - Италия резво выплюнул на Людвига все недавнее его содержимое и размазывал остатки спермы по своему лицу, пытаясь оттереться, - он же говорил слаааааааадко, он не сказал, что это так противно, аааааааа!
Германия сделал над собой усилие, сел на кровати и прижал к себе Венециано. Тот постепенно успокоился, особенно когда немец взял его пальцами за подбородок, притянул к себе и поцеловал в губы. Не так как раньше, а с языком. Италия попытался вырваться, но стальные объятья Людвига были крепче его попыток сбежать.
- Тебе не противно? - Венециано кулаком вытер последние слезинки и преданно смотрел в глаза Германии. Глаза, цвета голубого неба, безграничного океана, планеты Земля и ориентации этих двоих.
Людвиг отодвинул его руку и облизал остатки слез:
- Почему мне должно быть противно? Это было лучшее утро в моей жизни, - он густо покраснел. - Но о ком ты говорил? Чья это идея?
- Это братик Франция мне подсказал, - Венециано сиял ярче уже поднявшегося солнца за окном. Красные шторы делали цвет его волос еще насыщенней и теплее, и глаза блестели сильнее, чем алмазная шахта. Он был по-настоящему счастлив, ведь Германия доволен им, он похвалил его. - Он сказал, что если я буду делать это - ты меня не бросишь. Я правда еще совсем не умею, но я обещаю научиться. Правда-правда! Я так хочу заниматься с тобой любовью! - итальянец утопал в объятьях немца и тараторил какую-то чушь.
"Заниматься любовью?", - сердце Людвига часто забилось, кровь отлила от мозга куда-то ниже, к животу, и у него снова встал. "Нет, нет, только не сейчас, я же все испорчу".
- Ой, что это? - конечно, Италия не мог этого не заметить. Никто бы не смог. - Он опять твердый, Дойцу, хочешь еще? Я могу...
- Нет! - Германия резко оттолкнул своего партнера и попытался натянуть на себя трусы.
- Но почемууууу? Я хочу, хочу, не бросай меняаааа! - итальянец плакал и тащил трусы на себя.
Людвиг сдался. Он не мог смотреть, как этот малыш плачет. Он дал себя раздеть, подмял Италию под себя и небольно укусил за плечо.
- Хочешь узнать, как заниматься любовью, да? - таких сумасшедших и кровожадных глаз у Германии не видел никто и никогда. Таким взглядом признаются в любви и убивают, разделяют и властвуют. - Ты на самом деле хочешь этого, Венециано? - его дыхание щекотало уши и шею, но это возбуждало еще сильнее. Кожа покрылась мурашками.
"Давай, скажи мне, чтобы я взял тебя. Чего ты ждешь, ну давай же! Ты сам это начал. Я так долго сопротивлялся той мысли, что могу любить парня, так долго сдерживал себя, каждое осторожное прикосновение, каждое слово - не задеть, не обидеть, не спугнуть. Держаться на почтительном расстоянии. Лишь бы не потерять. И тут ты сам пришел ко мне, такой нежный и невинный. Разве я могу устоять?" - Германия сантиметр за сантиметром целовал трепещущее тело Италии.
- Да, Дойцу, хочу.
Людвиг улыбнулся. Весь мир можно отдать за эти слова. Он был счастлив. По-настоящему счастлив. Как счастлив бывает только влюбленный дурак. Немец поднял ноги Венециано, рукой направил свой член, медленно, как только мог, едва вошел в него и ...
- Ааааааа!!! - Италия орал и вырывался. - Больно-больно-больно-больно!!! Ааааа!- Германия прижал его к себе. - Ты не говорил, что будет так больно!
- А ты расслабься. Подумай о чем-нибудь хорошем, приятном.
- Ладно, только делай это не больно, хорошо? - Венециано расслабил пальцы. На спине Людвига остались красные следы царапин.
Ладно, еще раз. Попытка номер 2. Теперь еще аккуратнее. Нежнее. Послюнявить палец, погладить им маленькую дырочку между ног. Вставить палец. Входит. И никто не кричит. Значит можно попробовать снова. Ласково. Осталось попасть и...
- Хрррр...Хррр... - немец оцепенел от удивления и плавно перевел взгляд на итальянца. Тот, видимо задумавшись о самом приятном - сне, закрыл глаза, ведь не спал всю ночь, и мирно засопел, а потом и захрапел. Тоненькая струйка слюны текла в уголке его рта.
Людвиг накрыл его одеялом, взял телефон, перешел в соседнюю комнату и позвонил. Второй раз за эту ночь (или утро) в доме Франции раздался звонок.
- Помоги мне пожалуйста, он уснул прямо во время секса, - Германия действительно не знал, кто может разбираться в таких делах лучше любвеобильного Франциска.
- Боже мой, ваша семейка меня с ума сведет, - француз громко зевнул, потянулся на постели и, не открывая, глаз нашарил на тумбочке пачку сигарет. - Рассказывай, что он там учудил?
- Ну в общем он... - немец, стараясь опускать подробности, начал описывать ситуацию.
Только Италия причмокивал во сне, обнимал подушку и довольно улыбался. Ему снова снился Германия, только это совсем другая история.